УПУЩЕННАЯ АЛИЯ

 

УПУЩЕННАЯ АЛИЯ

Ксения Светлова 3.11.20

Израильское правительство решило вложить 2.5 миллиона доллара в проект Лимуд LABS по развитию и реализации новых образовательных общинных инициатив. Американское издание JTA сообщает, что это решение было принято на фоне осознания того, что евреи-выходцы из постсоветского пространства «существенно повлияли на глобальное технологическое развитие». То бишь Израиль ищет новых Цукербергов, Бринов и иже с ними.

«Цели проекта – укрепление чувства причастности к еврейскому народу и духовной связи с государством Израиль у молодых русскоязычных евреев и развитие сильных и динамичных еврейских общин в диаспоре», сообщается на сайте Лиммуд Лабс, где также отмечается, что речь идет о совместном проекте с министерством диаспор.

На самом деле, это очень важный и хороший проект. Надо развивать связь с еврейскими общинами, а новые перспективные изобретатели и инноваторы, которые ныне живут в России, Украине или Молдавии, нам не помешают. Но нельзя не задаться вопросом о том, почему на протяжении трех десятков лет государство Израиль не ищет инноваторов и гениев у себя под носом. Теплицы, которые действовали в первые годы алии, были закрыты, исследователи высшего класса отправились работать охранниками, нянечками или лаборантами. Лишь недавно один знакомый стартапер рассказал, что ему чудом удалось найти нужного специалиста в сфере изучения морской биологии (стартап связан с исследованием различных функций планктона). Специалист – репатриант со стажем – работал до недавних пор в гостинице на Мертвом Море и в последние месяцы потерял работу. Они нашли друг друга, но это произошло совершенно случайно. Потенциал накопленного опыта и исследований, изобретений и инноваций не исчерпан.

В мою бытность депутатом огромное количество людей присылали мне письма и описания возможных проектов и идей.  Какая-то часть этих людей давно потеряла связь с реальностью, однако в почте постоянно попадались и интереснейшие проекты в различных сферах – от сейсмологии до медицины. Министерства от этих проектов отмахивались как от мух – не до этого. Израиль мог бы вложить относительно немного средств для того, чтобы систематизировать данные об этих людях, которые по разным причинам (возраст, язык, отсутствие связей) не нашли себя в Израиле, а также создать подобные Labs по сферам интересов. Страна точно на этом ничего бы не потеряла, и вполне возможно – что могла бы и неплохо заработать. Прошло 30 лет, и для многих подобный проект уже неактуален. Но алия продолжается, и в любом случае, лучше позже, чем никогда. Подкидываю готовую идею тем представителям алии, которые сегодня находятся в Кнессете, и прежде всего тем, кто сидит в коалиции, потому что лишь оттуда можно продвигать серьезные проекты, нуждающиеся в финансировании.

ЭФРАИМ МЕЛАМЕД

 

ЭФРАИМ МЕЛАМЕД

Отрывок из интервью, которое брала у него Инна Стессель

25.08.2019 Источник 

Юбилей — событие ответственное и в какой-то мере стрессовое, оно выдергивает человека из повседневности, вынуждает приостановить шаг, оглянуться. В этот день люди, даже не склонные ворошить прошлое и копаться в собственной душе, вглядываются в себя особо пристально. Известный на "русской" улице и не только на ней Эфраим Меламед недавно отметил 85-летие. Мы поздравляем его со знаменательной датой и желаем здоровья и долгой жизни

…..

— Десять лет мы с сыном были в отказе. Прошли через аресты, обыски, суды, тюрьму. Даже в день выезда — в мае 1989 года — при пересечении границы с Румынией наш поезд "Москва-Бухарест" был задержан сотрудниками КГБ на пограничной станции Вадул-Сирет. 2,5 часа меня допрашивали — об оставленных связях, помощниках, даже о подпольной кассе для поддержки отказников. Все это время мои родные мучительно ждали в поезде…

В Израиле мы поселились в Кирьят-Яме, — рассказывал Меламед. — Там с 1979 года жили родители жены. Мне не терпелось немедленно заняться каким-то важным и полезным делом. Проблема жилья уже тогда вырисовывалась вполне четко: репатриантам приходилось либо снимать квартиры за безумные деньги, либо селиться в караванах, стоящих на открытых местах под жарящим солнцем. Я спросил себя: почему мы сами не обеспечиваем себя жильем? Идея лежала на поверхности: государственную землю нужно продавать или отдавать в аренду не строительным подрядчикам, а кооперативу. Тогда цену, качество, сроки строительства будут диктовать будущие жильцы! Обсудил это с грамотными ребятами, и мы решили создать амуту. Так появилась знаменитая "Эльфа цафон". Председателем стал я. В министерстве строительства, куда мы пришли со своим предложением и всеми необходимыми документами, нам отказали. В Израиле никогда подобного не было, и никто не собирался менять устоявшиеся порядки. На отказ мы ответили демонстрациями в Иерусалиме. Немалую роль сыграло и то, что нас поддерживал мэр Кирьят-Яма Шмуэль Сисо. В конечном счете общими усилиями и твердым решением не отступать мы добились того, что впервые в Израиле кооперативу предоставили право в приобретении участка земли! Выделенный нам участок представлял собой огромную мусорную свалку, где валялись поржавевшие остовы автомобилей и бегали крысы, но нам он уже виделся цветущим оазисом вокруг красивых коттеджей.

Но наши противники не сдавались. "Мы не дадим этим олим строить дома, похожие на виллы! Старожилы будут завидовать!" — такое заявление сделал в газетах тогдашний генеральный директор минстроя. И не давали. Для предъявления государственной комиссии был построен первый дом-образец. Накануне сдачи "неизвестные" разгромили его и сожгли. У амуты украли деньги, строительство искусственно стопорилось, были человеческие трагедии, о которых больно вспоминать. Ответственность валили на меня, хотя я возглавлял амуту два с половиной года — с 1991-го по 1993-й. Обвиняли в том, что полез, мол, в воду, не зная броду, должен был все предусмотреть, прежде чем вовлекать людей в строительство… Каюсь, я действительно не представлял, на что способны интересанты, не желающие допустить подобных кооперативов.

Позже, когда строительство развернулось на всей площади застройки, в амуту приехал тележурналист Хаим Явин с телеоператорами. Он спросил нашего подрядчика, почему цена коттеджей почти вдвое ниже, чем рыночная. Тот ответил: потому что между мной и амутой нет паразитов! Вечером того же дня это прозвучало на весь Израиль в передаче об "Эльфа цафон".

Эксперимент, с нас начавшись, на нас и закончился. Из миллионной алии больше никому повторить подобное не дали. Заслон пробили лишь 150 семей. И все же репатриантский городок, выросший на месте свалки, живет уже без малого тридцать лет. Дома обустроены разнообразно, по вкусу жильцов. Везде зелень, яркие цветы, у людей, которые были молодыми при начале строительства, уже растут внуки. Жизнь идет своим чередом.

— Эфраим, некоторые люди, испытывающие к вам добрые чувства, не перестают задаваться вопросом: зачем Меламеду, приехавшему в Израиль в возрасте за 50, работающему инженером в Электрической компании, человеку вполне устроенному нужно было постоянно развивать бурную деятельность? Ведь она ничего ему не давала, кроме шишек. То он строил дома и за свой энтузиазм заплатил онкологией, то боролся с полицейским беспределом, организовывал митинги и демонстрации, то участвовал в создании политических партий. Последние годы, уже находясь на заслуженном отдыхе, воюет за украинские пенсии. Чего ему неймется?

— Во-первых, онкология связана не столько с амутой, сколько с работой ликвидатором на Чернобыльской АЭС, — говорит Меламед. — Во-вторых, я боролся и борюсь не из любви к процессу, а потому, что хочу благополучия своей стране. Да, лично у меня в Израиле все сложилось хорошо. Когда я приехал, в Электрической компании работали мои бывшие сотрудники, которые знали меня как квалифицированного инженера с опытом работы на высоковольтном оборудовании и линиях без отключения напряжения. Компании потребовался такой специалист, и они порекомендовали мою кандидатуру. В Тель-Авиве состоялось заседание, где в течение часа меня экзаменовали. Так я получил работу в "Хеврат-хашмаль" и трудился в ней до 71 года, хотя обычно по достижении пенсионного возраста работников увольняют. Но у большинства репатриантов жизнь в Израиле складывалась иначе. Они не имели ни работы, ни жилья, ощущали себя в новой стране совершенно беззащитными. Я и мои единомышленники понимали: в Кнессете должны быть наши представители, только они смогут отстаивать интересы новых граждан. И у нас все получилось! Семь русскоязычных депутатов вошли в Кнессет! Ни одной из волн алии не удавался подобный прорыв! Иное дело, что избранные люди не оправдали наших надежд, но это уже тема для другого разговора.

--

Добавлю, что сейчас возрождается Община, которая была построена Эфраимом Меламедом, инициатором первой Русскоязычной Общины Израиля, созданной им вместе с соратниками в 1993 году. Поэтому было так важно вспомнить о нем в этот момент.